О самоконтроле

Поскольку человек — это существо, которое, с одной стороны, не свободно от влияния страстных желаний и чувств, а с другой стороны, от него требуется испытывать чувство сострадания к другим людям и сотрудничать с ними в духе взаимоуважения, то ясно, что проблема самоконтроля и правильного поведения имеет для него важное значение.

Издревле в обществе создавались разнообразные условия, которые заставляли людей себя контролировать. Нередко дело доходило до того, что лиц, пользовавшихся своей властью в эгоистических целях, приносивших страдания и смерть окружающим, нарушавших общественный порядок, лишали свободы и наказывали. Общеизвестно, что именно страх перед наказанием способствует усилению самоконтроля.

Поскольку обычное законодательство не может предусматривать все возможные типы преступления, то существует немало таких особо злонамеренных людей, которые, притесняя других в той степени, которая не всходит за рамки закона, достигают желаемого и живут совершенно спокойно. Кроме того, чтобы наказать за подобные злодеяния в соответствии с законом, необходимо привести доказательства их осуществления, а злоумышленники могут совершать преступления, не оставляя никаких улик.

Достоевский в романе «Преступление и наказание» описывает как раз такие умелые действия преступника, который, однако, не смог вынести угрызений собственной совести и, признавшись в своем преступлении, понес заслуженную кару. Несомненно, человеку свойственно испытывать угрызения совести. Даже в современной Японии бывают такие случаи, когда только после вынесения приговора преступник испытывает чувство глубокого потрясения, освободившись от духовных страданий. Тем не менее способность испытывать муки совести встречается все реже, и все усиливается тенденция вседозволенности: можно делать что угодно, лишь бы это не подходило под статью закона, можно совершать любое преступление, лишь бы не оставлять улик.

Я признаю, что для поддержания общественного порядка и усиления самоконтроля необходимы и наказания со стороны властей, и страх перед наказанием, однако я думаю, что эти меры недостаточны, более того, могут привести к потере человеком чувства собственного достоинства. Подавление животных инстинктов человека извне силами общества и властей не может не привести к пренебрежительному отношению к возможностям личного самоконтроля каждого отдельного человека.

Таким образом, главное заключается, по вашему мнению, в том, как создать общество, в котором бы гармонически сочетались требования совести индивида и средства самоконтроля с общественными нормами и правилами поведения.

Совершенно верно. Для того чтобы привить каждой личности эту внутреннюю силу самоконтроля, существует этическое воспитание. Этические нормы издревле высоко ценились в любом цивилизованном обществе, будь оно восточным или западным. Китайская же цивилизация создала этическую систему, пронизывающую все сферы человеческой жизни, и, усилив ее путем возведения в религиозную догму, превратила ее в традицию. Это конфуцианство, суть которого в целом сводится к пяти основным постулатам — гуманность, справедливость, учтивость, мудрость, искренность.

Гуманность — это сострадание к ближнему, справедливость — правильный путь, по которому должен идти человек, учтивость — это путь должных взаимоотношений между людьми, мудрость — это способность понимать суть вещей, различать добро и зло, искренность — это честность.

Конфуцианство проповедует, что люди, которые следуют этим постулатам, пользуются уважением со стороны окружающих и вместе с тем заслуживают милость богов, могут прожить счастливую жизнь. Возможно, что нередко так оно и случалось. Но бывало и иначе. Достаточно вспомнить «отца историографии» Древнего Китая Сыма Цяня. Знакомясь с жизнеописанием видных исторических деятелей Китая, он заметил, что не все следовавшие пяти постулатам были счастливы и, напротив, многие, не следовавшие этим принципам, прожили вполне благополучно.

Буддизм проповедует нормы повседневной жизни, аналогичные конфуцианским. Но так как он не ограничивается лишь нынешним существованием человека, а указывает на преемственность между прошлым и будущим и на цели кармической зависимости между прошлым и будущим, то это учение способно разрешить сомнения Сыма Цяня. По буддизму, счастье или несчастье в жизни человека находится в прямой зависимости от его поведения в прошлых существованиях. То есть, даже если добрые дела, совершаемые в этой жизни, и не дадут сейчас результатов, эти результаты проявятся во время будущих перерождений человека.

Ограничиваясь лишь земным существованием человека, конфуцианство не в состоянии обеспечить следование этическим нормам, неспособно разрешить сомнения. Буддизм же, с его более широким охватом сущего, закладывает основу осознания важности следования этическим нормам. Конечно, буддизм — это религия, и на первом плане у него стоят религиозные верования, он не ограничивается учением об этических нормах. Буддизм указывает путь к утверждению человеческой личности, к преодолению желаний и инстинктов.

А что думает ректор Логунов о проблеме самоконтроля над внутренними страстями и чувственными инстинктами?

Прежде всего вряд ли целесообразно призывать к тому, чтобы человек вел себя морально в связи с будущим (в иной жизни) наказанием или вознаграждением. Во-первых, следует отметить, что подлинная нравственность не ориентируется на вознаграждение или кару.

Во-вторых, отсутствие реальных доказательств существования другого мира не дает оснований управлять поведением человека с помощью таких аргументов.

Социалистическая нравственность, лежащая в основе формирования этики советского общества, требует ориентации человека не на смерть, а на жизнь. Это, однако, не только не исключает, но прямо предполагает возможность и стремление к бессмертию. Только мы, коммунисты, понимаем его по-своему. Человек, как существо биологическое, безусловно умрет. Умирает тело человека, его сознание. Однако человек — это и существо социальное. После физиологической смерти человека остается то, что он сделал в своей жизни, — воспитанные им дети, посаженные деревья, построенные им дома. Поэтому социальная смерть и бессмертие человека всегда определялись и будут определяться тем, что он сумел сделать не как представитель биологического вида, а как представитель Человечества. Мера созданного человеком и есть для нас мера его бессмертия. Бессмертны Ленин и Ганди, Шекспир и Пушкин, Леонардо да Винчи, Толстой и Достоевский, Горький и Шолохов, Хиросиге и Мурасаки Сикибу, Бетховен и Чайковский. Я глубоко уверен: самое важное в процессе нравственного воспитания — ориентировать каждого человека на дела ради блага общества. Путь к бессмертию, как я понимаю, лежит через освоение всего созданного человечеством богатства, культурного наследия людей и затем, когда человек на базе этого достигает культурной и социальной зрелости, через собственное творчество, цель которого — еще один, неповторимый вклад в общечеловеческую культуру.

Понятно, что мера освоения человеком культуры, обусловливающая его поведение, во многом зависит от общества, в котором он живет. Но степень развития общества в значительной мере определяется тем, насколько оно способно по достоинству оценить того или иного человека, его вклад в культуру. Нет нужды говорить, что в истории имеется бесконечное множество примеров, когда на пьедестал почета возносились ничтожества, а гении, истинно великие люди оставались в тени.

Здесь можно рассмотреть те качества, которые позволяют человеку выдержать все невзгоды, в трудное время выстоять, а в минуту радости и торжества не захлебнуться в волнах похвал и почета. В совокупности эти качества мы определяем как человеческое достоинство.

Разумеется, живому человеку на Земле невозможно представить то возмездие или награду, которые ожидают его после смерти, и трудно ожидать, чтобы это представление влияло на его поступки больше, чем наказание или поощрение, которые реально существуют на этом свете.

Ранее представление о возмездии в загробной жизни и в Японии, и в Европе служило сдерживающим началом в дурных поступках человека. Но в новое время оно в значительной мере утратило свою силу. Причина того, что представление о каре в загробной жизни и в буддизме и в христианстве перестало быть сдерживающей силой, в том, что в реальной жизни личности и общества никто не наблюдает действия этих религиозных догм. Великий святой Нитирэн, в учение которого я верю, говорит, что хотя человеку и неясно, что ожидает его после смерти, но нужно верить в возмездие в загробной жизни, исходя из того, что человек видит в реальной жизни на этом свете. Таким образом, он делает упор на доказательствах, взятых из реальности.

Но оставим это. Я хочу сказать, что представление о социальном бессмертии, о котором вы, господин ректор, говорите, заслуживает всяческого внимания. Однако общественная оценка поступков человека меняется с течением времени. Причем если оценки заслуг в литературе, искусстве или науке меняются не столь сильно, то оценки политической деятельности человека нередко меняются на 180 градусов. Даже выдающиеся достижения в этих областях, бывает, присваиваются другими или не получают признания и предаются забвению.

Короче говоря, мысль о том, что заслуги человека обеспечивают ему «бессмертие», хотя и служит для него поддержкой в его работе, но не может оградить его от огорчений и разочарований и даже скорее у многих людей порождает настроения отчаяния, и поэтому представление о том, что сама жизнь длится вечно и обязательно придет возмездие или награда, совершенно иное, чем мысль о социальном бессмертии, о котором вы, господин ректор, говорите.

Главная :: Архив статей :: Гостевая :: Ссылки