Скачать (9,78 Кб)

Экологические потрясения

Доктор биологических наук С. П. Чунихин
Химия и Жизнь №2, 1979, с. 32-35

Причины малы, а последствия велики.
Достаточно одного щелчка, чтобы нарушить равновесие в природе.
Р. ГЕЙМ. Путешествие натуралиста вокруг света.

Завоз (акклиматизация) животных в места, где они прежде не обитали, породил немало событий. Вот лишь некоторые.

Крысы и мангусты, привезенные на Антильские острова, нацело съели гаитянского и кубинского щелезубов, уникальных насекомоядных млекопитающих. Местные виды пастушков и козодоев тоже стали жертвами этих прожорливых пришельцев. Доставленные на парусниках в Новую Зеландию хорьки свели почти на нет поголовье знаменитой нелетающей султанской курицы и каги. Свыше 50 лет султанскую курицу считали вымершей, но в 1948 году несколько этих птиц нашли в глухом уголке Новой Зеландии. Случайно завезенные на Гаваи черные крысы уничтожили гавайских цветочниц, очень интересных птиц. Пожалуй, сильнее всего пострадала фауна Маскаренских островов: из 28 местных видов птиц к нынешнему времени полностью исчезли 24!

Подобный перечень легко продолжить. Но бедствия, причиненные неконтролируемым завозом животных, этим не исчерпываются - нередко пришельцы были носителями вирусов или сами сталкивались с возбудителями новых, а потому и особенно губительных для них инфекций.

Акклиматизированные животные становились как бы индикаторами тех местных вирусных инфекций, на которые прежде не обращали внимания. Даже свои названия некоторые болезни получили по наименованиям завезенных животных. Так, американские энцефалиты - западный, восточный и венесуэльский - были названы лошадиными (лошадей, как известно, в западное полушарие доставили конкистадоры). В 1938 году эпизоотия энцефалитов в США охватила 184 000 лошадей, смертность среди которых порой превышала 90%.

Но и Новый Свет дарил инфекции Старому. Например, эпизоотии и эпидемии геморрагической лихорадки в Западной Сибири были вызваны акклиматизацией американского грызуна - ондатры. Эндемичный для Западной Сибири вирус омской геморрагической лихорадки, во время которой организм буквально истекает кровью, не проявлял себя до тех пор, пока не столкнулся с новым животным, развивающимся в иных условиях. Столкновение было драматическим. Сперва началась массовая гибель ондатр, от которых иногда заражались охотники, промышлявшие этого зверя. Но когда ондатра обжилась на новых местах, стала равноправным членом местных биоценозов, прекратились эпизоотии и людей тоже перестала терзать омская геморрагическая лихорадка.

На тяжелое вирусное заболевание овец, именуемое "болезнью синего языка", обратили внимание лишь после того, как в Южную Африку завезли мериносов. Оттуда вирус, начал свои странствования. В 1924 году вспышки этой овечьей напасти были на Кипре и в Восточном Средиземноморье, в 1948 году - в США, в 1956 году - в Португалии, Испании и Марокко.

Если от "болезни синего языка" уходит в иной мир около трети заразившихся овец, то от африканской чумы лошадей гибнет практически все лошадиное племя. Природные носители вирусов "синего языка" и африканской чумы лошадей еще не выявлены, но предполагают, что овцы заражаются от каких-то антилоп, а лошади - от зебр. Естественным хозяевам эти вирусы вреда не причиняют, а вот животных-пришельцев не щадят.

Во времена работорговли из Западной Африки в Америку попал вирус желтой лихорадки. У аборигенов-африканцев и африканских обезьян естественный отбор выработал невосприимчивость к этой лихорадке. А американцы и американские обезьяны-капуцины, паукообразные, ревуны - весьма чувствительны к ней. Среди аборигенов Западной Африки смертность от лихорадки незначительна. В других же областях Африки ее эпидемии не менее опустошительны, чем в Южной и Центральной Америке. Так, эпидемия 1959-1962 годов в Эфиопии унесла 30 000 человеческих жизней.

Все, о чем шла речь, сводится к одному: завезенные животные оказались виновниками экологических потрясений, которые никем запланированы не были.

Мир представляет собой жестокую драму раздвоения воли к жизни.
Одна жизнь утверждает себя за счет другой, одна разрушает другую.
А. ШВЕЙЦЕР. Культура и этики

Сознательных попыток регулирования численности животных с помощью завезенных болезнетворных организмов пока немного. Пожалуй, самая яркая из них связана с вирусом миксомато-за кроликов.

Этот вирус циркулировал среди американских кроликов рода Sylvilagus, не причиняя им особого вреда. Но вот в 1897 году в столице Уругвая Монтевидео заболели и погибли почти все домашние кролики, завезенные из Европы. Умирали они от подкожных опухолей и отеков. Доказательства вирусной природы болезни были раздобыты только в 1942 году; тогда же болезни и было дано название - "миксоматоз кроликов". После того как в Австралии в борьбе с оккупировавшим ее европейским кроликом были безуспешно перепробованы все мыслимые средства, вспомнили о таинственной болезни, погубившей кроличье население Монтевидео.

Ситуация в Австралии была не из приятных. Кролики заняли почти весь континент (750-800 млн. особей). Они так рьяно набрасывались на траву, что во многих местах началось опустынивание местности. Овцы лишились корма, и их стада были сокращены вдвое: с 15 до 7,5 миллионов голов.

В 1950 году, когда вирус был завезен в юго-восточную часть Австралии, за считанные недели здесь погибло 98,8% местной популяции кроликов. Заметив, что миксоматоз бушует только во влажных районах, австралийские ученые установили и причину этого. Оказалось, что переносят вирус комары рода Anopheles, причем вирус миксоматоза передается лишь механическим путем: вирусные частицы прилипают к хоботку комара, впившегося в больного кролика, и при повторном кровососании попадают в тело новой жертвы.

Австралийские миксоматозные баталии нашли свой отголосок во Франции. Доктор А. Делиль, владелец замка и имения в 250 га, заразил вирусом миксоматоза двух пойманных кроликов и отпустил их на волю. Через полтора месяца от многочисленной кроличьей стаи, обитавшей в имении Делиля, остались единицы. Инфекция, однако, не усидела на месте: через Эльзас миксоматоз проследовал в ФРГ, а оттуда - в другие страны Европы. Даже Ла-Манш не стал преградой - вирус проник в Англию.

В Австралии распространителями вируса были комары, на европейском же континенте такую зловещую роль взяли на себя блохи. Узнав об этом, австралийцы решили с помощью блох распространить миксоматоз в засушливые области, где комары не живут. Но кроличьи блохи, завезенные из Англии, упорно не желали размножаться. Наконец, было сделано прямо-таки поразительное открытие, которое помогло наладить "массовое производство блох": самки блох могут откладывать яйца только после питания на беременной крольчихе. Значит, для распространения миксоматоза с помощью блох наиболее благоприятен короткий период дождей: с наступлением засухи кролики прекращают размножение.

Вскоре, однако, некоторые кролики стали выздоравливать от миксоматоза. Они-то и дали начало новым поколениям, для которых этот вирус был не столь опасен. Правда, изменился и сам вирус. Штаммы вируса, губившие поголовно всех кроликов, быстро исчезли в процессе естественного отбора. Постепенно стали доминировать штаммы, не вызывающие кроличьей смерти.

Выяснили, что там, где кроликов ежегодно заражали миксоматозом, быстро эволюционировала генетическая устойчивость кроликов к болезни, а там, где заражение было однократным, шла ускоренная селекция слабо патогенных штаммов вируса. Темпы эволюции вируса миксоматоза и кроликов были столь быстры, что эта двучленная экологическая система сбалансировалась всего за пять лет совместного существования. Попытка ликвидации одной катастрофы (непомерное увеличение численности кроликов) с помощью другой экологической катастрофы (насыщение популяции вирусом миксоматоза) успехом не увенчалась. Пришлось начать кампанию по истреблению длинноухих оккупантов отравленными приманками.

Так мало нужно особей, чтобы заложить основу популяции,
и так много труда, чтобы впоследствии ее уничтожить.
Ч. ЭЛТОН. Экология нашествии животных и растений

История экологических потрясений в системе вирус - восприимчивое животное будет неполной без рассказа о распространении невиданных болезней сельскохозяйственных животных. Такова история появления вирусной пневмонии овец "мэди" в Исландии. Беда пришла в Исландию в 1933 году вместе с 20 овцами, купленными в Германии. Через год после завоза немецких овец на острове начало бушевать заболевание, до той поры неизвестное. Меньше чем за двадцать лет от "мэди" погибло 150 тысяч овец. Не имея иных средств борьбы, правительство Исландии решило начать массовый забой больных животных. В районах, где свирепствовала "мэди", было уничтожено около 300 тысяч овец. Одно время казалось, что с болезнью покончено, но в 1954 году началась новая эпизоотия. И снова, чтобы остановить инфекцию, пришлось провести массовый забой овец.

Видимо, кроме "мэди" с теми же 20 немецкими овцами в Исландию попало и другое вирусное заболевание овец, названное "вишна". Область его распространения полностью совпала с владениями "мэди". В отличие от "мэди", "вишна" обрушивает на овец не пневмонию, а паралич. Вероятно, обе болезни вызывают "варианты" одного и того же вируса. После массового забоя овец "мэди" появилась вновь, а "вишна" пока молчит.

В ГДР и ФРГ ни одна из этих болезней не ставит овец на грань гибели. Видимо, обе инфекции существуют здесь только в скрытой форме. Такие взаимоотношения возбудителя болезни и животного возникают после их длительного совместного существования. Исландские же овцы несколько веков не контактировали со своими соплеменницами из других стран, не встречались с возбудителями "мэди" и "вишна". Первый же контакт оказался роковым. Вот еще один страшный пример. Среди диких четвероногих обитателей США не было ящура, и поэтому каждый случайный завоз этого вирусного заболевания копытных животных приводит к тяжелым последствиям. Только в 1924 году в Калифорнии пришлось забить 160 тысяч голов крупного рогатого скота, пораженного завезенным в страну ящуром. Болезнь распространилась на диких оленей в национальном лесном парке Стэнислоу, где пришлось отстрелять 22 тысячи оленей. Стоимость кампании по ликвидации эпизоотии ящура превысила семь миллионов долларов.

В Англии, как и в США, не вакцинируют скот против ящура, и все же эта болезнь не имеет великобританской постоянной прописки. В отличие от США, куда вирус ящура попадает с больным скотом, в Англию вирус обычно приезжает с импортируемым мясом. Другой лазейкой для проникновения ящура в Англию служат скворцы и чайки. Вирус ящура, проходя по пищеварительному тракту птиц, остается живым. Следует, впрочем, оговориться, что гипотеза заноса вируса птицами основана на косвенных данных и касается только тех случаев, когда вспышки ящура случаются в английских графствах, расположенных прямо против континентальной Европы, где в то же время бушует ящур.

Добро - то, что служит сохранению и развитию жизни,
зло есть то, что уничтожает жизнь или препятствует ей.
А. ШВЕЙЦЕР. Культура этики

Экологические потрясения, причиняемые завозом вирусов или чувствительных к ним животных, возникают из-за нарушения экологических связей в сбалансированных биоценозах. Всегда ли внесение чуждых элементов в биоценозы вызывает подобное? Видимо, всегда. Часто эти нарушения проходят незамеченными, а иногда они становятся подлинными экологическими катастрофами. Эволюция сообществ растений и животных идет направленно. Она старается свести до минимума отрицательные взаимоотношения между организмами и отдает предпочтение положительным взаимоотношениям, помогающим выживанию взаимодействующих видов растений и животных. Резкие антагонистические отношения более вероятны в молодых сообществах или при контактах с новыми, внесенными членами сообщества. Этот экологический постулат приложим и к естественным сообществам, и к созданным человеком. В природе экологическое равновесие между вирусами и чувствительными к ним животными восстанавливается естественным путем, сельскохозяйственных же животных к . подобному равновесию подводит человек с помощью карантинных, профилактических (вакцинация) или истребительных мероприятий.

За последние триста лет Землю навечно покинули млекопитающие 36 видов и птицы 94 видов. В международную "Красную книгу" внесены 120 видов млекопитающих и 187 видов птиц, которым угрожает исчезновение. Виновниками этой угрозы зачастую служат завезенные животные. Ныне увлечение акклиматизацией животных пошло на убыль. Запрещена акклиматизация в заповедниках СССР. Тем не менее требуется, вероятно, и пересмотр самих подходов к такого рода мероприятиям. Пожалуй, правильнее всего было бы разрешить реакклиматизацию тех животных, которые некогда обитали в тех или иных местах (например, бобр, зубр, кулан, овцебык). В экологии нужно не семь, а семь тысяч раз отмерить, чтобы один раз отрезать или что-то прибавить.