75 лет Борису Бабаяну

20 декабря 2008 года исполнилось 75 лет Борису Арташесовичу Бабаяну, ветерану российского компьютеростроения, главному архитектору проектов<Эльбрус*>, заслуженному исследователю корпорации Intel.

Борис Бабаян родился 20 декабря 1933 г. в Баку. В 1957 году окончил Московский физико-технический институт. В 1956 — 1996 годах работал в Институте точной механики и вычислительной техники, возглавлял подразделение аппаратного и программного обеспечения. В 1964 году стал кандидатом, а спустя 7 лет — доктором технических наук, в 1984 году избран членом-корреспондентом АН СССР. Основал базовую кафедру<Вычислительные технологии>на ФРТК МФТИ (ныне — кафедра микропроцессорных технологий с базой в ЗАО<Интел А/О>). В 1974 году за разработку и внедрение комплексной системы автоматизированного проектирования и управления комплексной электроникой был удостоен Государственной премии СССР, а тринадцать лет спустя за разработку и внедрение микропроцессорной вычислительной системы<Эльбрус-2>— Ленинской премии. Награжден орденами Трудового Красного знамени, Октябрьской революции,<Знак почета>.

В августе 2004 года вместе с частью коллектива, работавшего над проектом<Эльбрус>, перешел в корпорацию Intel и стал первым европейским ученым, удостоенным звания Intel Fellow (заслуженный исследователь Intel). Сегодня Борис Бабаян является директором по архитектуре подразделения Software and Solutions Group корпорации Intel, а также научным советником научно-исследовательского центра Intel в Москве.

Имя Бориса Бабаяна широко известно специалистам в области вычислительной техники, систем управления и обработки информации. Борис Арташесович — один из тех, кто был на переднем крае разработки отечественных компьютеров. С 1961 года он являлся главным архитектором систем 5Э92Б*,<Эльбрус-1*>,<Эльбрус-2*>, Е2К* (Э3М). Однако эта деятельность не ограничивалась лишь созданием аппаратных основ. Много новаторских решений было реализовано в системном программном обеспечении именно под влиянием идей Бориса Арташесовича — это компиляторы и операционные системы. По существу разработки Бабаяна определяет интегральный подход с учетом особенностей как аппаратуры, так и системного программного обеспечения.

В 70-х годах остро встала проблема надежности ПО, и под руководством Бабаяна была создана архитектура<Эльбрус>, компоненты которой отличались направленностью на поддержку динамического контроля работы с адресной информацией, что в свою очередь, позволяло создавать надежные программные системы. В процессоре<Эльбрус>был реализован новый подход к организации исполнения команд центральным процессором — более одной за такт (суперскалярная архитектура). В 80-е годы появился первый отечественный многопроцессорный суперкомпьютер<Эльбрус-2>, а в 90-е началось создание архитектуры с<широким командным словом>(<Эльбрус-3>).

В новом веке Борис Арташесович и некоторые специалисты из его группы предпочли воспользоваться возможностями и перспективами корпорации Intel и стали ее сотрудниками. Ныне Борис Бабаян — заслуженный исследователь Intel (Intel fellow).

Представляем интервью, в котором Борис Бабаян делится своими мыслями.

Как начался ваш путь в компьютерной области? — Первая вычислительная машина ENIAC* появилась в 1946-1947 годах, первый в СССР компьютер MЭСМ* появился в 1949 году. Я поступал в МГУ на физико-технический факультет в 1951-м и попал в группу<Машинная математика>. Спустя год факультет был выделен из состава МГУ и преобразован в Московский Физико-технический институт. С компьютерными архитектурами я связан с первых дней студенческой жизни, более 50 лет.

Помните ли Вы свой первый научный проект? Я считаю одним из первых достижений работу на тему организации двоичных вычислений, результаты которой были доложены на конференции МФТИ в 1955 году. Она была посвящена методу двоичного умножения, деления, извлечения квадратного корня из числа, сегодня известному как carry-save, — это один из двух методов, широко применяемых сегодня при вычислениях.

Какими были первые компьютеры, с которыми Вам довелось работать? Ламповые компьютеры не могли работать долго: выходили из строя детали и блоки; типовое время наработки на отказ составляло часы и даже минуты. Поэтому, когда утром машина включалась заново, приходилось вынимать, чинить и переустанавливать около 30-40 модулей, а ведь от них зависели даже судьбы людей.

Как Вы стали членом-корреспондентом Академии наук? Мое избрание состоялось 26 декабря 1984 года. Ему предшествовало соревнование двух подходов к развитию компьютерной науки — копирование западных разработок и создание своей, принципиально отличной компьютерной базы. Я считаю, что в условиях, когда существовал<железный занавес>, а международное сотрудничество и широкий обмен идеями были фактически невозможными, мое избрание стало признанием успехов отечественной компьютерной науки.

Считаете ли Вы создание собственных оригинальных вычислительных систем правильным направлением? В 1991 году мы создали компьютерную архитектуру<Эльбрус-3>, которая бесспорно была новаторской. Ресурсы получать было легко; в Советском Союзе мы были практически не ограничены в них, ведь многие разработки определяли обороноспособность страны. Сейчас такое, наверно, невозможно. Однако неограниченные ресурсы, которые мы получали тогда, во многом определили недофинансирование других отраслей науки — материаловедения, химии и т.д. Потом государственное финансирование закончилось, и мы стали искать инвесторов. Вначале обращались к маленьким иностранным компаниям, считая, что большим мы просто неинтересны. Но когда менеджеры знакомились с нашей идеей, выяснялось что для реализации у них либо нет доступа к современным производствам, либо нет квалифицированных инженеров, либо просто недостаточно средств. Тогда мы обратились к лидерам индустрии.

Ваша научная группа вошла в состав Intel. Насколько существенна потеря собственной научной независимости? Когда шли переговоры с Intel, мы понимали, что, возможно, придется заниматься не совсем тем, что мы делали до сих пор. Однако, познакомившись с планом разработок компании, мы увидели такое количество новых идей и областей применения для наших знаний и опыта, что согласились без колебаний. Безусловно, работа с лидерами индустрии — это взаимообогащающий процесс и единственный способ довести хорошую идею до ее коммерческой реализации. Нас радует то, что через несколько лет наши разработки станут частью самых массовых компьютерных систем в мире.

Как овеществить идеи, которых у российских разработчиков всегда было великое множество? Нельзя полагать, что можно удержать любую идею за стенами, довести ее до совершенства в одиночку или небольшим коллективом. На мой взгляд любая идея — это основа взаимного интереса, предмет общения и обсуждения. Не следует бояться делиться ими. Компании-лидеры превращают идеи в коммерческие проекты и зарабатывают деньги для оплаты работ над новыми проектами. Так определяется польза науки и технологий. Абстрактных идей недостаточно, поскольку для их разработки нужно взять деньги, отобрав их у других, недофинансировав какие-то другие области. Если Вы верите в свою идею — отстаивайте ее, развивайте ее, спорьте, доказывайте, и успех обязательно придет.