Cеминар о русско-индонезийских литературных связях

В Джакарте в связи с празднованием 60-летия установления дипломатических отношений между Россией и Индонезией состоялся семинар о русско-индонезийских литературных связях. Устроителем семинара выступили Центр науки и культуры России и Общество переводчиков Индонезии. С основным докладом выступил первый секретарь посольства России в Индонезии Николай Толмачев. Он подчеркнул, что русская классика оказала значительное влияние на формирование индонезийской литературы. Писатель Идрус, в частности, отмечал: "В русской литературе индонезийцев привлекали огромный возвышенный мир..., цельные натуры, сильные личности, широкое поле деятельности, огромное разрушение, невыносимые страдания, страстная любовь к родине, высокие идеи, постоянная готовность к самопожертвованию... Русская литература была единственным убежищем от чувства неполноценности, которое жило у индонезийцев в период колониального угнетения".

Первое знакомство индонезийцев с русской классикой состоялось еще в колониальный период через голландские и английские переводы. После провозглашения независимости активизируется процесс перевода произведений русских классиков на индонезийский язык. Причем в этой работе участвуют крупнейшие индонезийские литераторы. Сам Идрус перевел "Броненосец 14-69" Вс. Иванова (1948) и рассказы Чехова (1949). Огромен вклад Прамудьи Ананта Тура: "Мать" Горького (1956), "Судьба человека" Шолохова (1956), "Повесть о настоящем человеке" Бориса Полевого (1959), рассказы Льва Толстого и Куприна (1950, 1954). Его брат Усалах Субагио Тур, выпускник московского Университета Дружбы народов познакомил индонезийского читателя с основными произведениями Льва Толстого и Достоевского. Анас Макруф в 1966 повторил перевод "Судьбы человека". Армеин Пане перевел "День второй" Эренбурга (1956), Мухаммад Раджаб — "Записки из мертвого дома" и "Слабое сердце" Достоевского (1949, 1969), Трисно Сумарджо — "Доктора Живаго" Пастернака, Гаджус Сиагиан — "Один день из жизни Ивана Денисовича" Солженицина (1976).

Неоднократно переводились и издавались в Индонезии Гоголь, особенно его "Ревизор" (последний перевод Асрула Сани в 1978), в также Чехов ("Вишневый сад" в переводе Р. Тинас в 1972). Их пьесы не сходят со сцен многочисленных профессиональных и студенческих театров. В свою очередь в России переведены на русский язык произведения таких индонезийских авторов, как Марах Русли (<Сити Нурбая>), Абдул Муис (<Неправильное воспитание>), Прамудья Ананта Тур (<Семья партизанов>,<На берегу реки Бекаси>,<Мир человеческий>), Утуй Татанг Сонтани (<Сурапати>,<Танбера>,<Цветок кафе>. Стихи индонезийских поэтов изданы несколькими сборниками<Голоса трёх тысяч островов>,<Цветы далёких берегов>,<Стихи молодых поэтов Индонезии>в замечательных переводах Сергея Северцева. В 2004 выпущен сборник стихов мэтра индонезийской литературы Тауфика Исмаила<Рандеву>. Интересно также влияние индонезийского фольклора, в частности, пантуна, на русскую литературу. В России на рубеже 19-20 вв. подражания пантуну сочиняли Валерий Брюсов, Аделина Адалис, Александр Жовтис, Григорий Пермяков. В "Малайских песнях" Брюсова, например, написанных в 1909, легко узнаются приметы островов Малайского архипелага: ароматы цветов чемпака, которыми<надышался ветер>, фиги, бананы, панданусы, кокосы, рисовое поле, тигры в зарослях джунглей, белые волны на побережье моря. И, конечно, поэтичность образов и музыкальность:

На небе месяц белый и круглый,
И море от месяца пляшет пьяно.
Лицо твое — месяц, алы твои губы,
В груди моей сердце пляшет, пьяно.

Рассказ о русско-индонезийских литературных связях, конечно, будет неполным без упоминания И.А. Гончарова и К. Бальмонта. И.А. Гончаров, побывавший на Яве во время своего турне на фрегате<Паллада>(1852 — 1854) в своей одноименной книге посвятил лучшие строки книги описанию Индонезии. Восторженно переданы картины индонезийской природы, которую писатель назвал<нежной артисткой>. От его взгляда не ускользает ни<роскошнейшее из тропических деревьев — баниан>, ни грациозно наклонившаяся кокосовая пальма, ни море, спокойное, как зеркало, как<ртуть>, ни<мягкие, нежащие глаз цвета>, ни небо,<которое, как книга, которую не устаешь читать>, ни экзотические фрукты.

К. Бальмонт, посетивший в 1912 Целебес (Сулавеси), Яву и Суматру, собрал ценную этнографическую коллекцию, которую передал Московскому университету. Среди стихов, навеянных индонезийскими мотивами:<Малайские заговоры>(<Заговор о стреле>,<Заговор любовный) и<Гамеланг>(гамелан), исключительное по своей поэтической образности и музыкальности произведение:
"Гамеланг — как море — без начала,
Гамеланг — как ветер — без конца.
Стройная яванка танцевала,
Не меняя бледного лица.

* * *

За горой звенит металл певучий,
Срыв глухой и тонкая струна.
Гамеланг — как смерть сама — тягучий,
Гамеланг — колодец снов, без дна."

В рамках семинара состоялась также презентация впервые изданного в Индонезии Русско-индонезийского — Индонезийско-русского словаря, составленного автором<Переплёта>Виктором Погадаевым.

Виктор Погадаев