Какие страны вредят окружающей среде?

Австралийские исследователи из Университета Аделаиды в статье, недавно опубликованной в интернет-журналеи кратко изложенной в пресс-релизе университета, попытались определить, какие страны оказывают наибольшее негативное влияние на состояние окружающей среды как на своей территории, так и в масштабах всей планеты. Составляя такой рейтинг, ученые ориентировались прежде всего на следующие параметры: истребление лесов, разрушение существующих экологических ниш, чрезмерный вылов рыбы, использование химических удобрений и выбросы парниковых газов. Исследователи выбрали именно эти критерии потому, что по каждому из них существует достаточно полная и доступная статистика для большинства стран.

По итогам анализа авторы составили два списка стран. В первый попали государства, наихудшим образом обращающиеся со своими ресурсами, а во второй — страны, воздействие которых на окружающую среду больше всего вредит планете в целом. В первом списке первые десять мест (из 179) достались Сингапуру, Корее, Катару, Кувейту, Японии, Таиланду, Бахрейну, Малайзии, Филиппинам и Нидерландам. В первой десятке второго списка, в котором значится 171 страна, места (в порядке убывания вреда) распределились так: Бразилия, США, Китай, Индонезия, Япония, Мексика, Индия, Россия, Австралия и Перу.

Авторы работы также попробовали установить зависимость между вредом, наносимым биосфере и геосфере (иными словами, всем жителям Земли) конкретным государством, и его экономической развитостью. Это может показаться странным, но исследователи заключили, что чем более развита страна в экономическом отношении, тем сильнее она истребляет природные ресурсы мира. Самым неожиданным результатом нового анализа и опубликованных рейтингов, по мнению экспертов, стало то, что приведенный выше вывод противоречит известной теории о воздействии разных стран на окружающую среду, основной смысл которой выражается особым графиком (некой кривой с максимумом, по форме напоминающей колокол), вошедшим в историю под именем<кривая Кузнеца>.

Общепризнанная интерпретация этого графика, построенного американским исследователем Саймоном Кузнецом, сводится к тому, что, когда та или иная страна достигает определенного уровня экономического развития, она неизбежно начинает осваивать экологически чистые и ресурсосберегающие технологии, так что негативное влияние, оказываемое ею на окружающую среду, постепенно уменьшается.

Кривая Кузнеца — универсальный портрет издержек развития?

Изначально область научных интересов известного американского ученого (лауреата Нобелевской премии 1971 г. по экономике) Саймона Кузнеца была далека от экологии. В своей наиболее известной работе<Экономический рост и неравенство доходов>, написанной в 1955 г., он пришел к нетривиальному заключению о том, что рост экономики ведет сначала к усилению, а потом к ослаблению этого неравенства.

Применительно к проблемам окружающей среды о кривой Кузнеца, описывающей динамику этого процесса, впервые заговорили в начале 1990-х годов с подачи принстонских экономистов Джина Гроссмана и Алана Крюгера, которые изучали последствия свободной торговли нефтью. Вместо упомянутого выше неравенства доходов в<экологической>кривой Кузнеца зависимой переменной служит загрязнение окружающей среды. Закономерность же сохраняется — с ростом независимой переменной — внутреннего национального продукта (ВНП) — состояние окружающей среды на начальном этапе стремительно ухудшается: все сильнее дымят заводы, все активнее вырубаются леса. Но потом наступает перелом, основная причина которого в докладе Всемирного банка изложена так:<С увеличением доходов растет спрос на безопасную и благополучную окружающую среду и появляется больше ресурсов, которые можно направить на это>. Иными словами, получается так, что более состоятельные граждане, во-первых, сильнее ощущают потребность в том, чтобы дышать чистым воздухом и купаться в чистой воде, а во-вторых, могут позволить себе тратить на оздоровление окружающей среды больше денег.

Если следовать этим рассуждениям, то выходит: чтобы спасти окружающую среду, нужно не<сворачивать>экономику, а наоборот, развивать ее как можно интенсивнее, не обращая внимания на ухудшение экологических характеристик из-за усиления вредного воздействия расширяющегося производства, — мол, экономика сама со временем все исправит.

Применимость<экологической>кривой Кузнеца к описанию реальной экологической ситуации в конкретных странах не раз пытались обосновать, сравнивая уровни доходов и загрязнений как в разных странах, так и в разных районах этих стран. Вот, например, к каким выводам пришли исследователи, пытавшиеся проанализировать динамику уровня выбросов на Тайване, который долгое время оставался мировым рекордсменом по темпам экономического роста. Результат оказался впечатляющим: сначала выбросы угарного газа, азотистых соединений и прочих загрязняющих веществ действительно стремительно росли, а потом столь же резко начали снижаться. Значения среднего дохода на душу населения, при которых на кривых намечался спад и выбросы начинали снижаться, составили около 7 тыс. долл. США для угарного газа (CO) и около 13 тыс. — для диоксида азота (NO2). Впрочем, тайваньские ученые нашли объяснение и этой разнице.

Дело в том, что, как известно, и угарный газ, и двуокись азота в основном попадают в атмосферу с выхлопными газами транспортных средств. С ростом благосостояния люди могут позволить себе более экологически<дружелюбные>автомобили, с гораздо менее вредным выхлопом (благодаря использованию недешевых катализаторов). И если угарный газ неплохо улавливали даже самые простые автомобильные катализаторы, то задерживать двуокись азота научились только в последних и наиболее дорогих их марках.

Увы, от выбросов углекислого газа (CO2) катализаторы не спасают, так что снижать их приходится с помощью иных, еще более дорогих подходов, в том числе и в двигателях внутреннего сгорания. И в этом заключается одна из двух фундаментальных проблем, которые порождают сомнения в применимости кривой Кузнеца к описанию зависимости<вреда>, наносимого окружающей среде тем или иным обществом на том или ином этапе его развития в зависимости от уровня этого развития.

В поисках перегиба

Ответ на вопрос о том, годится ли<экологическая>кривая Кузнеца для описания изменения содержания углекислого газа в атмосфере, по сути, означал бы и выбор конкретного диапазона среди всего многообразия климатических прогнозов, а стало быть, и допустимых сценариев развития цивилизации.

В отличие от упомянутых газообразных загрязнений, диоксид углерода распределяется в атмосфере равномерно, не концентрируясь в местах выбросов. Он невидим и не имеет запаха. Даже если его концентрация в приземном слое воздуха возрастет в несколько раз, труднее дышать не станет. Иными словами, у человечества вроде бы нет непосредственных, осязаемых стимулов, чтобы, не думая о затратах, снижать выбросы. Но, как считают большинство климатологов, если концентрация углекислого газа в атмосфере повысится с нынешнего значения (без малого 0,04%) хотя бы в 1,5 раза, это приведет к росту температуры на несколько градусов и ряду других серьезных климатических последствий.

Еще не так давно некоторые эксперты не скрывали своего скептического отношения к узаконенным Киотским протоколом попыткам регламентировать выбросы в надежде противостоять потеплению (наиболее активным и последовательным приверженцем этой точки зрения в России выступал бывший советник и помощник Президента РФ по экономическим вопросам Андрей Илларионов). Приверженцы этих взглядов, в частности, не раз обращали внимание на то, что использование<экологической>кривой Кузнеца не вполне корректно и призывали вместо графиков, на осях которых отложены значения ВНП и абсолютные выбросы CO2, использовать кривые, отражающие выбросы, приходящиеся на единицу (например, 1 долл.) ВНП. Форма характеризующего эту связь<колокола>свидетельствует о том, что после уровня среднедушевого ВНП примерно в 12 тыс. долл. США удельная характеристика<загрязненности>экономики (<углеродная емкость>национального дохода) начинает падать. Иными словами, абсолютные значения выбросов продолжают повышаться с ростом ВНП, но уже медленнее, чем до этого: скажем, при увеличении дохода на душу населения с 12 тыс. до 24 тыс. долл. они возрастают не в 2, а примерно в 1,6 раза. Так что главным отличием<углеродной зависимости>экономики от рассмотренных выше примеров других загрязняющих выбросов оказывается то, что выбросы CO2 на единицу ВНП с развитием экономики не уменьшаются, как это происходит в случае упомянутых соединений вроде оксидов углерода, азота или серы, а просто медленнее растут. Впрочем, в последнее время и применимость<экологической>кривой Кузнеца для описания эволюции выбросов даже этих соединений все сильнее подвергается сомнению.

К примеру, один из серьезных доводов оппонентов сводится к тому, что с ростом доходов в какой-либо стране ее выбросы могут не сокращаться, а просто-напросто перераспределяться: богатые страны и регионы выносят свои<грязные>производства в более бедные страны и регионы. Так, в рассмотренном выше примере<очищение>Тайваня стало результатом того, что многие производственные мощности удалось перевести в континентальный Китай.

Эти доводы косвенно подтверждают и недавние оценки известных японских экономистов Кацуми Мацуура из Университета Хиросимы и Фумико Такеда из Токийского университета, согласно которым объем японского импорта энергоемкой продукции из различных государств Восточной Азии напрямую связан (жестко коррелирует) с объемом промышленного производства и выбросами углекислого газа в них.

От теории — к практике

Для проверки рассмотренных теоретических построений представляют определенный интерес попытки анализа статистических данных по конкретным странам.

Так, по данным, приведенным в отчете Агентства энергетической информации (EIA) при Министерстве энергетики США, энергетический сектор страны только за 2009 г. снизил выбросы углекислого газа на 7% (в абсолютных величинах — на 405 млн т), что стало рекордом за все шесть десятилетий, в течение которых ведется статистика выбросов углекислого газа. Для сравнения: в 2008 г. снижение выбросов составило около 3% (или соответственно 180 млн т).

Как свидетельствуют данные национальной статистики, общая тенденция последних лет такова, что выбросы CO2 (в дальнейшем — просто выбросы) заметно снижались в трех из четырех последних лет, но даже на этом отрадном фоне 2009 г. был исключительным. Впрочем, специалисты сочли, что резкое сокращение выбросов в 2009 г. во многом обусловлено особой комбинацией факторов разной природы, включая глобальный финансовый кризис и ощутимый спад в экономике, а также совокупностью специфических ситуаций, складывавшихся в течение года. Как подсчитали эксперты EIA, замедление темпов экономического роста с начала XXI века<ответственно>за сокращение общего объема выбросов на 1,5% (при сохранении прежней пропорции между величиной ВВП и объемом выбросов их годовой прирост должен был бы составлять 0,6-0,7%, тогда как на самом деле выбросы в 2000-2009 гг. ежегодно снижались примерно на 0,9%). Как утверждается в отчете, резкое падение объемов выбросов в 2009 г. было обусловлено тремя основными причинами: снижением величины ВВП на душу населения (вклад этого фактора — около 3,3%), энергосбережением и ростом энергоэффективности в экономике страны (примерно 2%) и сокращением удельных выбросов (на единицу выработанной энергии) в энергетике (более 2%). В свою очередь два последних обстоятельства во многом были обусловлены тем, что во всех секторах экономики отмечалось значительное снижение потребления ископаемого топлива. Это и привело как к снижению<углеродоемкости>экономики (количества выбросов на единицу ВВП), так и к сокращению объемов выбросов в абсолютном выражении. По результатам оценок, приведенных в отчете, выбросы от сжигания угля сократились на 12%, бензина — на 5,3%, природного газа — на 1,6%. В то же время, как считают эксперты EIA, потребление энергоносителей других видов выросло примерно на 2%.

В отчете также подчеркивается, что свой посильный вклад в снижение объемов выбросов за последнее десятилетие внесла и альтернативная энергетика: так, за счет прироста мощности только ветровых энергоустановок удалось снизить ежегодные выбросы примерно на 39 млн т (для сравнения: за счет прироста мощностей в ядерной энергетике приблизительно на 26 млн т). Всего же меры по развитию альтернативной энергетики привели к сокращению выбросов на 147 млн т.

Не менее впечатляющие сведения поступают в последнее время из Китая. Здесь, по сообщению Китайского информационного интернет-центра, уже в 2010 г. в рамках национальной программы по энергосбережению и уменьшению выброса загрязняющих веществ предполагается закрыть наиболее вредные с точки зрения выбросов малые ТЭС суммарной мощностью 100 МВт, в черной металлургии (следующей за энергетикой по масштабам выбросов) — вывести из строя наиболее отсталые установки, рассчитанные на выплавку 25 млн т чугуна и 6 млн т стали, а в других отраслях — остановить не отвечающие современным экологическим требованиям мощности для производства 50 млн т цемента, 330 тыс. т электролитического алюминия, 530 тыс. т целлюлозы и т. д. На официальном веб-сайте китайского правительства опубликован циркуляр Госсовета КНР, обязывающий администрации провинций, автономных районов и городов центрального подчинения, комитеты и министерства Госсовета, а также иные подведомственные учреждения к резкой активизации усилий, направленных на безусловное выполнение поставленных задач по энергосбережению и уменьшению выбросов загрязняющих веществ в 2006-2010 гг. (в соответствии с принятыми в стране 5-летними планами за этот период поставлена цель на 20% снизить энергозатраты на единицу ВВП). В циркуляре подчеркнута необходимость строгой ответственности за выполнение планов в этой сфере, предполагающей, как это принято в Китае, суровые наказания для не справившихся с планами руководителей районов, предприятий и организаций. В документе также отмечается, что из бюджета страны будет выделено 83,3 млрд юаней (около 12,2 млрд долл. США) на выполнение десяти ведущих проектов в области энергосбережения, использования вторичных ресурсов, очистки сточных вод в городах, а также иных мер, направленных на борьбу с загрязнением воды в бассейнах крупных рек и вывод из строя отсталых производственных мощностей. Кроме того, в циркуляре содержится требование о реформе системы ценообразования в области энергоснабжения в целях усиления регулирующей роли потребительских цен на эффективность потребления энергии в стране. Все это (с учетом беспрецедентных успехов страны по внедрению в промышленное производство зарубежного опыта и самых современных технологий) не позволяет усомниться в том, что уже в ближайшее время ситуация с выбросами в Китае может разительно измениться.

Ну а по результатам недавнего исследования, проведенного журналоми канадской исследовательской фирмой (и рейтинговым агентством), наиболее быстро развивающейся (с точки зрения совершенствования норм потребления и распространения экологической культуры) страной сегодня признана Индия. В ходе этого исследования эксперты пытались выявить, в каких странах мира<зеленые>технологии и настроения распространяются наиболее быстро и оказывают наиболее сильное влияние на потребителей товаров и услуг. Исследования велись в 17 странах мира, причем в 10 из них эксперты отметили стремительный рост<экоорентированных>настроений, потребления и поведения в целом. Совершенно неожиданно первое место в этом рейтинге<экологически настроенных стран-потребителей>заняла Индия, а последнее — США (предпоследнее разделили Канада и Франция). Директор по устойчивому развитию и окружающей среде фирмыЭрик Ван отметил, что при проведении опросов и составлении рейтинга особое внимание обращалось на типы потребительского поведения, виды используемого транспорта и потребляемых продуктов питания в разных странах. Всего в ходе онлайн-опроса, включавшего вопросы по 65 индикаторам потребления, были получены данные от 17 тыс. человек.

Интересно, что подобное исследование проводится уже третий год, и третий раз лидерами рейтинга оказываются развивающиеся страны, тогда как потребители из развитых стран продолжают занимать места в конце рейтинга. Эксперты объясняют это тем, что во многих развитых странах, несмотря на то что вопросы экологии и устойчивого развития занимают вроде бы важные места в многочисленных государственных программах, на самом деле для оздоровления окружающей среды и формирования экологических норм поведения делается очень мало. Так, например, в Канаде, несмотря на впечатляющие успехи в отчетах о росте энергоэффективности, более 80% населения отдают предпочтение большим (и соответственно<прожорливым>) автомобилям, крайне редко ходят пешком или используют велосипед. Более того, в среднестатистической канадской семье сегодня уже насчитывается больше одного такого чрезмерно мощного автомобиля.

В целом же в итоговом отчете авторы отмечают рост<экологических>настроений у потребителей по всему миру (и даже в России). В то же время социологи и экологи фиксируют и рост недоверия к ряду компаний, уличенных в попытках создать ложный имидж борцов за спасение, к примеру, природных ресурсов или биоразнообразия, путем тщательно подготовленных PR-кампаний. Это недоверие во многом провоцирует и наблюдающийся кое-где тревожный рост<экологического нигилизма>— циничного отношения к вопросам изменения климата и экологическим проблемам в целом.