Скачать (14,1 Кб)

Генетика и этика

А. А. Любищев
Химия и Жизнь №6, 1991 г., с. 16-22

Предисловие. Доктор биологических наук М. Д. ГОЛУБОВСКИЙ

Известный биолог и философ А. А. Любищев (1890-1972) обладал замечательной страстью полемиста. Он задыхался в душной атмосфере казенной философии и писал письма и заметки, напоминавшие научные трактаты, но исполненные в свободной манере. Академик И. Е. Тамм, с которым Любищев был знаком со времен гражданской войны, называл Любищева непревзойденным мастером эпистолярного жанра.

Коллеги и друзья присылали Любищеву в Ульяновск, где он прожил последние двадцать лет, статьи и работы для критики и "разноса". Так поступил, в частности, профессор В. П. Эфроимсон (1908-1989), один из классиков советской генетики, который к концу шестидесятых годов закончил исследование на тему о генетике и этике. Эфроимсон и Любищев были друзьями, бесстрашно выступали в защиту науки, когда утвердились представления мичуринской и лысенковской биологии. Однако они во многом и расходились. Эфроимсон, как почти все генетики, был традиционным дарвинистом. Любищев состоял в постоянной оппозиции к ортодоксальному ("густопсовому", как он выражался) дарвинизму. В пику казенщине он взял на себя роль воинствующего идеалиста.

Давние читатели "Нового мира" помнят статью Эфроимсона "Родословная альтруизма". Статья вызвала большой резонанс. Следуя традиции Дарвина, Эфроимсон утверждает, что в генофонде коренятся не только животные начала в поведении человека, но и такие признаки высшего порядка, как доброта, нравственное чувство, альтруизм, наконец - совесть. Он считает, что человечество с самого начала своего развития проходило жесточайший естественный отбор на закрепление тех инстинктов, которые мы называем альтруистическими и этическими.

В. П. Эфроимсон обращается к творчеству Достоевского. В "Записках из мертвого дома" писатель оставил прекрасные описания врожденной доброты, которую не смогла вытравить даже каторга. Согласно Эфроимсону, врожденные альтруистические начала умело используются демагогами и тоталитарными лидерами. Жесткие средства оправдываются высокой справедливой целью. А идеология насилия получает распространение потому, что ее преподносят в обманной облатке справедливости.

Связь проблем этики с генетикой, теорией эволюции, политикой, религией В. П. Эфроимсон исследовал и в других работах. Любищев откликнулся на рассуждения коллеги развернутым письмом. Признавая роль генетического компонента в поведении человека, он все же считает главным в судьбе цивилизации идеологическую наследственность и идеологические "мутации". Взгляды двух биологов взаимодополнительны. Стиль обсуждения, которому они следуют, можно было бы назвать высокой культурой несогласия.

В этой журнальной публикации мы предлагаем познакомиться (в сокращенном виде) с размышлениями Любищева - раньше они нигде не публиковались.

О ВРОЖДЕННОСТИ ПРЕСТУПЛЕНИЙ

Мы имеем крайних антагонистов: врожденные преступники (по Ломброзо) или - все люди рождаются одинаковыми, все дело в экономике (по примитивным марксистам, у нас еще сохранившим свои позиции). Синтез давно дан Аристотелем в "Этике": большинство преступлений объясняются экономическими причинами, но самые тяжкие (к числу которых Аристотель относит тиранию) экономически не объясняются. В современной советской печати самые осторожные попытки с указанием на то, что генетика тоже играет роль в происхождении преступлений, часто вызывают решительные окрики, что биология тут ни при чем.

Но советская практика принимает наличие "неисправимых преступников", по отношению к которым как "временная мера" (на 100 лет, 1000 или геологический период?) применяется смертная казнь, совершенно несовместимая с социализмом.

Генетики склонны думать, что, хотя склонность к преступлению, как всякий фенотипический признак, есть равнодействующая генотипа и условий среды, но, по аналогии с морфологическими признаками, существуют практически неисправимые преступники, есть обширная категория зависящих от условий, и есть, так сказать, непоколебимые праведники. Есть преступления, которые иначе как склонностью к преступлениям объяснить невозможно. Поэтому крайние представители - неискоренимые злодеи и доблестные герои различаются легко. Противоположная точка зрения - нет принципиально неискоренимых злодеев, и разница между кажущимися антиподами вовсе не так велика, если вообще существует. Эта последняя точка зрения в христианстве особенно ярко выражена у иезуитов.

Среди ярких воспоминаний моего детства фигурируют романы Жюль Верна: "Дети капитана Гранта" и "Таинственный остров", связанные с личностью Айртона. В "Детях" это - кошмарный бандит, совершивший много преступлений, связанных с вероломством, в "Острове" - герой, готовый пожертвовать своей жизнью для спасения товарищей. Большинство людей считают та-' кую фигуру совершенно нереальной, однако есть реальные фигуры исправившихся кошмарных преступников. Я только что перечел "Братья Карамазовы", и наиболее интересное я узнал из примечаний. Оказывается, прообразом Дмитрия Карамазова, невинно осужденного за отцеубийство, был подпоручик Ильинский, но реальный факт был почему-то смягчен Достоевским. Из официальных документов видно, что убийцей был младший брат подпоручика, сумевший превосходно подделать улики под старшего брата. Через двенадцать лет по совершению преступления и через десять лет после заключения в острог старшего Ильинского младший не выдержал угрызений совести и решился искупить свой грех освобождением невинно осужденного и принятием на себя заслуженной кары. После нового процесса настоящий убийца был приговорен к каторге, а неповинный арестант освобожден. Преступление архикошмарное: тщательно обдуманное отцеубийство с корыстными целями и оклеветание родного брата с полным успехом этого хорошо обдуманного предприятия. Что заставило младшего Ильинского сознаться в преступлении? Только совесть - шкурные соображения, даже разум были против этого ( ...)

А что такое совесть? По В. П. Эфроимсону, это генетически нормированный естественным отбором фактор. Выходит, таким образом, оба периода жизни Ильинского - преступление и раскаяние связаны с генетикой. Вряд ли можно согласиться с этим в рассуждении совести. Верно, что совесть в том или ином выражении можно найти, вероятно, у всех народов, но приказы, которые дает совесть, глубоко различны. В случае Ильинского совесть диктует признаться в совершенном убийстве, в других случаях она диктует: "убить", причем и то и другое может быть в рамках одной религии.

В страшной повести Шевченко "Гайдамаки" гайдамаки клянутся истреблять всех католиков и евреев, освящают мечи, и вождь их, Гонта, сам убивает прижитых им от католички малолетних детей, воспитанных иезуитами: "Не я вас казню, а присяга". Значит, даже среди православных христиан существует такое резкое расхождение в понимании совести. Да, конечно, и это один из мощных аргументов в пользу независимости морали от религии. Разбирать эти доводы сейчас нет места, но и категорический императив Гонты подчинен своеобразно им понимаемой цели спасения человечества. Католики, по мнению запорожцев и гайдамаков, уже не христиане, и, убивая своих детей, предавая их мученической смерти, он (как и Торквемада) заботится о спасении их души . Так ли дика его аргументация?

Но почитайте "Дневник писателя" Достоевского. Наш великий писатель тоже считает католицизм уже не христианством, видит всюду следы "католического заговора" и призывает Россию на войну со всей Европой во имя торжества православия. Он понимает, что это потребует огромного кровопролития, но это кровопролитие предотвратит другое, гораздо более сильное, и потому вполне допустимо. Я не вижу большого отличия идеологий Достоевского и Гонты. Но Достоевский сам никого не убил! Да, не убил, а что хуже: убийство или подстрекательство, моральное развращение, приводящее к убийствам? ( ...)

Помню в первую мировую войну в одной из газет (кажется, в "Новом времени") попалась такая фраза: "Россия может позволить себе роскошь расходования резервов, чего не могут, например, Франция или Англия". Из-за большого населения Россия может более беспечно идти на большие потери. Такие большие потери иногда составляли даже объект хвастовства. Мой двоюродный брат, воевавший в первую мировую войну и погибший в гражданскую, возмущался хвастовством многих офицеров: "от моей роты осталось 20-30 человек" и тому подобное, видевших в больших потерях проявление героизма, которым можно похвастаться. Мой кузен резонно им отвечал: "Чем хвалитесь? Большими потерями. Вы хвалитесь тем, например, что взяли определенную высоту ничтожными потерями, а не тем, что от роты ничего не осталось".

Недостаток воображения, когда хорошие люди говорят фразы, не представляя совершенно ясно, что за этими фразами реально стоит, представляет колоссальную общественную опасность, несравненно большую, чем наличие в стране нескольких сот тысяч бандитов, так как такое отсутствие воображения, придание чрезмерного веса "престижу" и прочее является важным источником международных конфликтов и войн, по сравнению с которыми рядовой бандитизм - жалкая игра.

(...) Гражданская война возникает тогда, когда оказывается два или более коллектива в одной стране, резко отличающихся по своим моральным кодексам. Непримиримость кодексов приводит или к исчезновению одного коллектива, или к отказу от обязательности тех особенностей, которыми различаются кодексы. Вырабатывается один общий моральный кодекс, и следующие ему называются порядочными людьми. Как сказано: хуже, что ты не холоден и не горяч, а тепел, и я изблюю тебя из своего рта. Порядочный человек - теплый человек. Он вполне приличен в нормальное время, но возникает какая-то "идеологическая мутация", отнюдь не связанная с хромосомами, массовый психоз, один коллектив расщепляется на два с непримиримыми идеологиями, и "вполне порядочные люди" превращаются в чудовищ. Вернее, для лиц иного коллектива они кажутся чудовищами, а сами они считают своих противников чудовищами, "нелюдьми" и проч.

ИДЕОЛОГИЧЕСКАЯ НАСЛЕДСТВЕННОСТЬ

Господствует мнение, что на поведение человека влияют наследственность и среда. Но при наличии двух возможностей легко впасть в ошибку. Если доказано, что то или иное поведение не связано со средой (воспитанием и проч.), то, значит, оно врожденно, по современным воззрениям так или иначе связано с генетикой, хромосомами и иными формами материальной наследственности. При этом забывают (хотя все, конечно, знают) о специфической для человека не биологической, а идеологической наследственности, обусловленной наличием у человека языка и связанной с устной традицией, книгами, религией и т. д. Эта идеологическая наследственность, совершенно не связанная с хромосомами, играет у человека колоссальную роль, в частности, в выработке так называемого национального характера и длительных традиций отдельных государств.

Даже великие революции, начавшись, казалось бы, с совершенного сокрушения традиций, кончают обычно восстановлением старых лозунгов. Подлинно великий и новый лозунг Великой французской революции "Свобода, равенство и братство" скоро был забыт, вместо него с беспощадной свирепостью внедрялся лозунг "Единая и неделимая Франция" совсем не революционного характера, унаследованный от Людовика XI, Ришелье и Людовика XIV и давший основу для воцарения Наполеона и страшной централизации Франции. (...)

Возвращение к империалистическим лозунгам имеет место и в СССР, даже форма офицеров чрезвычайно напоминает форму старой царской армии. А идеологический империализм (старый лозунг Муравьева "где поднят русский флаг, он не должен больше спускаться" - одно из положений, приведшее сейчас к конфликту с Китаем) только разбавлен лицемерием. Средняя Азия по старой терминологии была завоевана, покорена, как поется в солдатской песне:

Вперед, туркестанский стрелковый наш полк,
Вперед, на победу и славу,
Отцами твоими сей край покорен,
На счастье под русской державой.

Сейчас последняя строка принимается: от соединения с Россией народ Средней Азии выиграл, но уже отрицается, что край был покорен; утверждается, что он был присоединен во всяком случае не против желания населения (о штурме Геок-Тепе предпочитают умалчивать). И не только Средняя Азия: огромное количество районов России, оказывается, основано на добровольном присоединении. Как это вяжется с представлением о царской России как "тюрьме народов", тогда как огромное количество народов само лезло в эту тюрьму?

Старые прочные идеологические лозунги легко возрождаются даже после временного исчезновения, но, несомненно, в развитии народов имеют место и идеологические мутации, большей частью в прежние времена - в форме новых религий. Какие факторы играют здесь роль? Конечно, играют роль и внешние, прежде всего экономические факторы. Старая пословица: "Кто на море не бывал, тот и Богу не молился". В благополучные времена народы не склонны много думать об изменении идеологий, но экономика является лишь разрешающим моментом, не влияя существенно на специфику идеологий. Основой же всякой серьезной идеологии является длительное размышление основоположников новой идеологии и создание достаточно последовательной системы. Это выражается в священных писаниях, лежащих в основе всех современных развитых религий: попытка окончательно кодифицировать поведение на основе незыблемых положений.

Мы знаем, что попытки создать абсолютно надежную систему на основе разума и определенных догм неизменно кончались провалом. Христианство приписывало себе "воссия мирови свет разума", протестанты считали, что они рационализировали католичество, без участия разума не обходилась ни одна ведущая религия. Но тот же разум приводил к расхождениям недавних единомышленников, и возникали ереси, боровшиеся друг с другом, так как каждая считала себя обладательницей всей истины. Это же случилось и с попыткой как бы антирелигиозного обоснования - марксизмом.

Здесь тоже было принято, что они обладают единственно правильной, научно обоснованной истиной, а все остальные - или враги, или в лучшем случае наивные недоумки, не понимающие марксизма. Была сделана неслыханная в мировой истории попытка провести через все науки марксистско-ленинскую идеологию. Результат всем известен, но, несмотря на это и на полный развал коммунистического движения (раскол Китая и СССР вполне аналогичен распаду христианской церкви на западную и восточную), продолжают бубнить о единоспасаемости марксизма и о его полной научной обоснованности. Здесь, конечно, нет ни науки, ни разума, а упрямый консерватизм - господство убеждений чувства, а не разума. Идеологическая наследственность играет ведущую роль в этике на всех уровнях: от индивидуального до государственного, роль среды - только стимулятор, генетическая же хромосомная наследственность играет совершенно ничтожную роль.

РАЗУМ КАК ОСНОВА ЭТИКИ И ПОЛИТИКИ

Учение о разуме как истинной основе этики очень древнее: оно восходит к Сократу, Платону и Аристотелю. Имеются разные формы рациональной этики: рациональная этика низшего уровня называется утилитаризмом - очень почтенное направление. Оно сводится к простому указанию: "Не будьте обезьянами". Говорят, что обезьян ловят так: в длинный сосуд с узким горлышком помещают что-то лакомое для обезьян. Обезьяна засовывает руку, но руку, сжатую в кулак, невозможно вытащить. Приближаются люди; обезьяна может спастись, если разожмет кулак, но тогда она потеряет лакомство; она пытается сохранить лакомство и попадает в плен. Как много теряют люди, сословия, классы, государства, если не умеют вовремя пожертвовать второстепенным, чтобы сохранить главное! Это повторяется так часто, что нередко заставляет задать себе вопрос: "Действительно ли человек уже произошел от обезьяны?".

Утешает то, что среди обезьяно-людей есть все же разумные люди, это касается и государства - Англия когда-то вовремя не разжала кулак и потеряла Соединенные Штаты. Но она учла этот урок и в дальнейшем вовремя разжимала кулак, сохранив и сейчас в качестве свободно объединившихся с ней государств огромные земли англосаксонской культуры. Империалистическая Англия времен англо-бурской войны превратилась в свободный союз государств.

На протяжении жизни одного человека произошло практически полное исчезновение шовинизма в классической по империализму стране с талантливейшим поэтом империализма Киплингом - идеологическая мутация чрезвычайной амплитуды и быстроты проникновения. Несколько более медленная мутация произошла в Скандинавии. Когда-то это были самые выдающиеся воины Европы (менее вежливо - кошмарные бандиты: датчане были ужасом западных стран), сейчас это, несомненно,- самые миролюбивые страны мира. Но, может быть, это просто следствие внешних влияний? Таковые сыграли роль, но не решающую.

Возьмем Швецию. Когда-то выдающаяся военная держава, она Петром и его преемниками была сведена до значения небольшой высококультурной страны, которая не прибегала к оружию даже тогда, когда могла сделать это с безопасностью и выгодой для себя.

После крушения Российской империи Финляндия приобрела независимость и встал вопрос об Аландских островах. Они были включены Россией в состав завоеванной Финляндии, хотя они населены шведами. Казалось бы естественным, что они должны отойти к Швеции. Швеция могла в тот период без труда занять острова, так как русская армия была уже выведена из Финляндии, а у финнов армия только организовывалась. Швеция предпочла обратиться за арбитражем в Лигу Наций и подчинилась вердикту, оставившему эти острова за Финляндией. И в дальнейшем Швеция имела великий соблазн вступить на путь реванша, но она решительно вела совершенно мирную политику. (...)

ТРУДНОСТИ УТИЛИТАРИЗМА

Утилитаризм, или "разумный эгоизм", мог бы быть основой разумной этики и политики, почему же делается так много глупостей? Не потому, что часто не хватает разума, а потому, что разум подавляется эмоциональными факторами. Их очень много, и некоторые из них при комбинации с разумом являются благороднейшими стимулами развития человечества. Например, благородное честолюбие в соединении с разумом дает блестящие результаты в науке, искусстве, политике и проч. Но иногда стремление прославиться не соответствует основному потенциалу данного человека. Получаются разнообразнейшие результаты от комического (вспомним рассказ Чехова о чиновнике, который был страшно доволен, что "прославился", попав в газету, так как его в пьяном виде сбил извозчик) до трагического образа Герострата, безумного грека, который, Желая чем-нибудь прославиться, сжег храм Артемиды Эфесской, считавшимся одним из чудес мира.

Поступок Герострата - геройский, но не вызывает восхищения. Он был казнен, и пожертвовал жизнью для получения бессмертия, и достиг своей цели. Он считается безумным, хотя поступок его был целенаправлен и эффективен. Он, правда, уничтожил великое произведение искусства, но, кажется, не погубил ни одной жизни, кроме своей собственной. А как много Геростратов, которые уничтожают множество культурных ценностей, истребляют много людей, приводят к застою развития или крушению цивилизаций, а в результате не только не считаются безумцами, а, напротив, героями, величайшими деятелями человечества или, по крайней мере, всей страны, в которой они проводили свою деятельность: Ахилл, Чингисхан, Тамерлан, Наполеон, который и до сего времени чтится во Франции, которую он обескровил и задержал в развитии своей деятельностью.

Неверно поэтому думать, что самопожертвование, героизм не могут иметь основой чисто эгоистические эмоции, что они требуют альтруизма. Самоубийство есть одна из форм самопожертвования. Но наряду с героическими самоубийствами (подвиг Гастелло и др.) мы имеем нередко самоубийства по моде. Не зря же наибольшее количество самоубийств приходится на мирный период и на наиболее экономически благополучные страны и классы. Десятки моих знакомых и родственников погибли от голода в страшную ленинградскую блокаду, но мне не известно ни одного случая самоубийства. А с другой стороны, перед первой мировой войной было "модно" самоубийство парочек на Иматре: бросались с мостика над водопадом после того, как таким "поэтическим" образом погибла одна пара (помню фамилию Потоцкой). Пришлось финнам поставить полицейского у мостика, что прекратило самоубийства. Помню знакомую пару, очень симпатичных юношу и девушку, которые, одевшись, как на бал, заняли отдельный кабинет в каком-то ресторане, а потом юноша застрелил ее и себя. Смысл самоубийства был совершенно неясен, так как оба принадлежали к одному кругу в обществе и, казалось, могли бороться за свое счастье совсем не самоубийственным образом. Геростраты разных калибров существуют и сейчас, причем мелкие Геростраты довольствуются очень посредственной славой: заметка в газете, разговоры в обществе. Естественно, что, когда результатом самопожертвования является какое-то крупное достижение, оно стимулирует самопожертвование в еще большей степени.

Другая чрезвычайно распространенная черта характера - то, о чем много писали Ницше, Фрейд и др.- воля к власти, стремление доминировать, чрезвычайно преувеличенное представление о своем достоинстве. Оно приводит к неуступчивости, злопамятности, мстительности, причем все эти свойства возводят в ранг добродетели, или, на современном советском жаргоне, "принципиальности". Все это часто в ущерб экономическим интересам "принципиального" человека. Это явление настолько распространено, что оно привело к полному крушению одного из основных принципов коммунизма - "коммунальных квартир". В программе современного коммунизма коммунальных квартир не предусмотрено, весь упор на индивидуальные квартиры. Между тем совершенно ясно, что организация общих квартир для 15-20 семей (в особенности принимая во внимание малость современных семей и дефицит домработниц) могла бы быть чрезвычайно выгодной для всех обитателей такой квартиры. Любопытно, что, полностью сдав коммунистические принципы в жилищном вопросе в городах, наше руководство позабывает (вернее, сейчас с трудом начинает признавать), что рассуждения в пользу колхозов вполне аналогичны рассуждениям в пользу коммунальных квартир. Конечно, с истинно рациональной точки зрения коллективные хозяйства предпочтительнее индивидуальных, но эти рассуждения не учитывают тех самых эмоциональных препятствий, которые стоят на пути коллективизации.

А какой выход? Замена чрезмерного представления о своем достоинстве устранением обидчивости, злопамятности и мстительности. "Если кто ударит тебя по правой щеке, подставь ему левую", иначе говоря, относись к личным обидам так же, как боксер на тренировке относится к тем ударам по лицу, которые ему наносит тренер, приучая к потере болевой чувствительности. Современным языком: пусть ваша чувствительность к личным обидам будет так же слаба, как чувствительность боксера к ударам тренера.

Третьей формой иррациональных эмоций является стадность, подчинение общественному мнению, моде.

И вот общественное мненье!
Пружина чести, наш кумир!
И вот на чем вертится мир!

Пушкин прекрасно сформулировал нелепость подчинения всякому общественному мнению и сам погиб, подчиняясь дурацкому общественному мнению. Он же сказал прекрасно: "Не оспаривай глупца",- и сам все время спорил и дразнил глупцов, которые своим пасквилем сумели заставить его пойти на нарушение данного слова (Пушкин обещал Николаю I не доводить дела вновь до дуэли, что прекрасно указано В. Соловьевым).

РОЛЬ РЕЛИГИИ

Вот в борьбе с этим комплексом эмоциональных убеждений, препятствующих проведению разумной этики, огромную роль сыграли религии. Так как очень часто религиозные люди безнравственны, а есть очень много нравственных атеистов, то можно сделать как будто заключение, что роль религии в построениях морали отсутствует или даже отрицательна. Я с удовольствием констатировал, что, несмотря на свой атеизм, Владимир Павлович Эфроимсон не является антирелигиозным фанатиком.

Можно полностью приветствовать утверждения Эфроимсона: 1) религии сыграли огромную роль в формулировке общечеловеческих этических норм; 2) отказ от религии привел к возникновению ужасных учений, не сдерживаемых никакими принципами общечеловеческой этики; 3) эти учения возникли вполне в духе Ницше: никаких этических норм ни в целях, ни в средствах. Лицемерно обвиняя своих противников в руководстве принципом "цель оправдывает средства", новые антирелигиозные учения руководствуются принципом: "цель освящает средства".

Старые деятели использовали средства, которые сами они считали недопустимыми, так как считалось, что они используют плохие средства. Палач, жандарм, шпион считались презренными профессиями. Сейчас как будто у нас нет палачей, несмотря на наличие смертной казни. У нас не презренные шпионы, а благородные "разведчики". Женская честь вовсе не является неприкосновенной. "Будь шлюхой во имя идеи",- допускается в пьесах "Барабанщица", "Он бежит из ночи" и др. В романе "Мертвая зыбь" белогвардейский генерал попался в руки ЧК, и в конце концов его убеждают служить советской власти. Это вполне допустимо: во время гражданской войны многие честные белые офицеры пересмотрели свои взгляды и готовы были честно служить правительству, например Брусилов. Но он сделал это открыто. Здесь же этот генерал сохраняет связь с подпольными своими товарищами и в конце концов предает своих друзей: вот это уже с точки зрения честного человека недопустимо. Но такое предательство рассматривается в романе как добродетель! Гораздо выше старый лозунг: "Жизнь - родине, честь - никому"(...)

ОБЩИЕ ЗАМЕЧАНИЯ

(...) Конечно, генетический компонент этики существует, но он играет настолько ничтожную роль по сравнению с идеологическим, что в первом приближении может полностью игнорироваться. "Порядочные люди" - это средние люди, умственный и моральный уровень которых соответствует идеологическому уровню коллектива, а истинно моральными могут быть названы лишь те, кто самостоятельно работает над повышением этого уровня. Их всегда не так много, но все-таки пока было достаточно, чтобы обеспечить моральный прогресс человечества.

Такое зло, как милитаризм, специфично не только для безнравственных людей. Фридрих II с его изречением: "Если бы народы знали, из-за чего мы воюем, никогда нельзя было бы устроить хоть одну приличную войну" слишком высоко оценивал человечество. К сожалению, большинство людей придерживается так называемой "готтентотской" морали: поражение - несчастье, победа (независимо в какой войне) - счастье, благо. Великая идея Канта: "Даже победоносная война есть национальное бедствие" далеко еще не проникла в сознание человечества, но есть надежда, что проникнет.

Один из корреспондентов В. П. Эфроимсона высказал мысль, что попытка объяснить возникновение этики отбором является последней надеждой. Для кого? Очевидно, для дарвинизма и вообще для материалистического мировоззрения. Да, есть много честных, образованных, гуманных, талантливых и умных людей, которые так крепко сжились с материалистическим мировоззрением, что им кажется, что с гибелью этого мировоззрения погибнет человеческая культура. Но материализм действовал в культуре только примерно с XVIII века и принес наряду со многим положительным и многое отрицательное.

Мое личное убеждение, что эпоха господства материализма (примеры в течение двух веков), может быть, и была необходимым этапом в развитии человечества, но это - чистилище человечества, а не конечный этап. Пытаться спасать отступающее под напором идеализма мировоззрение нет никакой надобности.

Ульяновск, 29 июля 1968 г.

Похожие статьи:

1. Злые демоны мозга Рылов А. Л. Химия и Жизнь №11, 1985 г., с. 34-40